По Сиднею гулять можно часами. Легкий ветерок с океана сбивает жару, а многочисленные парки и скверы дают возможность средь белого дня поваляться на чистейшей травке. Город хоть и велик, и живут в нем около четырех миллионов человек, но среди обильной зелени это как—то не ощущается. По образу и подобию Сиднея строились другие города Австралии. В Сиднее смешались все стили и веяния архитектурной моды двух с лишним веков. Гуляя по старинному кварталу Рокс, застроенному еще в период колонизации континента, поворачиваешь за угол и вдруг оказываешься среди конструктивизма тридцатых годов прошлого столетия вперемежку с современными небоскребами, вызывающими не раздражение, а восхищение своими абсолютно правильными архитектурными формами и на редкость гармонично вписанными в окружающее пространство.

Обязательно нужно спуститься в порт. Он вместе с мостом Харборбридж и знаменитым зданием оперы, ставшим символом Сиднея, составляет картину, опять-таки полную гармонии. «Вешалкой для одежды» шутливо назвают сиднейцы свой портовый мост. Эта стальная, общей длиной более тысячи метров конструкция, построенная в 1932 году, в разгар экономического кризиса, и потому из экономии покрашенная в серый цвет, соединяет в себе мощь и удивительную элегантность.

Можно отправиться за город – к Голубым горам, где среди потрясающей тишины и красоты очень хочется, просто тянет, даже если вы спешите, просто посидеть и поразмышлять. А можно поехать в другую сторону, в Gletswood, где сохранилась усадьба одного английского офицера, служившего в этих местах в конце 19 века. И это будет не музей, а именно усадьба, где настоящая горничная вас встретит и проводит в гостиную к настоящей хозяйке, которая усадит вас у настоящего камина и, если вы пожелаете, будет долго и скучновато рассказывать историю своей семьи от далекого ирландского предка до сегодняшних дней.

Отобедав в семейном ресторане, отправляешься посмотреть на традиционную австралийскую забаву – стрижку овец. Опытный стригаль должен постричь овцу за две минуты. Мне стригаль предложил тоже попробовать себя в этом нелегком деле – заменив не овцу, само собой, а профессионала. Минут через десять австралиец подошел посмотреть на плоды моих трудов, и мы с ним долго хохотали, а бедное животное, все в проплешинах выдранной шерсти, с гневным блеяньем убежало.